Фрэнк Маховлич: Я отвернул болт и услышал страшный грохот - «Хоккей»

На торжественной
церемонии празднования 45-летнего юбилея Суперсерии-72 один из капитанов
сборной Канады, шестикратный обладатель Кубка Стэнли Фрэнк Маховлич вел себя
скромно. Но когда журналисты узнали, кто перед ними, засыпали канадскую
мегазвезду вопросами.

Фрэнк Маховлич
прибыл в Москву вместе со своим младшим братом Питом, который котировался куда
ниже. Примерно как Игорь Радулов на фоне Александра. В Музее хоккея к Фрэнку
обращались исключительно «сенатор». В сенате Канады он представлял Торонто и
привез в Москву послание от мэра этого города, который считается Меккой
североамериканского хоккея. Президент ФХР Владислав Третьяк принял увесистую папку и пообещал
присовокупить ее к экспонатам музея.

– Фрэнк, что вы
думали во время рукопожатия с советским капитаном Виктором Кузькиным?
– Да, помню этого худого жилистого парня, очень цепкий защитник,
локтями ловко работал. А думали мы все, сколько голов забьем русским. Но уже в
первом периоде наши планы обрушились. В раздевалке наш коуч Гарри Синден сказал: «Парни, все ведь
идет по плану?» В ответ тишина. Русские нас измотали. Сил не осталось. Они
оказались чертовски хороши.

– Кто особенно?
– Харламов! Потрясающая скорость, катание, маневренность.
Справиться с ним было невозможно. В Москве восхищался Якушевым. Как и я он играл на левом фланге, мог одним толчком ноги оставить
сзади защитников. Если дать ему раскатиться, то любую оборону сметет, не
заметит. Да и бросок тоже потрясающий.

– Якушева перед
Суперсерией сравнивали с вашим младшим братом Питом. Говорили, что такой же
габаритный, но куда сильнее канадца.
– Я не читал газет по утрам. Не верил в то, что они пишут.
Да, славы досталось больше мне, но Пит – очень трудолюбивый парень. Во втором
матче в Торонто забил гол, кажется, третий. Так вот я ставлю эту шайбу на одно
из первых мест во всей серии. Пит обвел вашего защитника лоб в лоб и перехитрил
Третьяка.

– Этот защитник –
спартаковец Евгений Паладьев – до последних минут своей жизни корил себя за тот
гол…
– Я тоже недоволен собой в Суперсерии-72. Забил всего одну
шайбу. Кстати, в Торонто, где меня когда-то освистывали. Хотел доказать
болельщикам, что они не правы. Мало ведь кто знает, что в сборную я приехал
больным. Страдал аллергией. Глаза по утрам продрать не мог. Оттого и не показал
лучший хоккей. Еще хочу сказать о Третьяке. Когда впервые увидел этого
длинношеего парня, даже испугался за него – как же он будет отражать броски
наших парней? Но он такой подвижный в воротах, настоящий акробат. Его не
запугать. Уму не приложу, как ваш 20-летний вратарь выдержал все восемь матчей,
без замен, от первой до последней минуты. Наши голкиперы Кен Драйден и Тони Эспозито
жаловались на усталость. А Третьяк…

– Что случилось в
московском отеле «Националь»?
– Нас все время пугали КГБ. Говорили, что везде русские
чекисты, шпионы. В Москве показали на крупного парня в команде Советов. Вот, мол,
агент КГБ. А это оказался молодой игрок…

– Волчков!
– Да. Я этого «шпиона» здесь сейчас увидел. Мы искали в
отеле жучки. Под ковром в номере я обнаружил какую-то металлическую
конструкцию. Отвернул болт и вдруг внизу раздался страшный грохот. Это рухнула
люстра, которую я случайно отвинтил. Дело замяли.

– В 1974-м вы снова
сыграли против сборной СССР?
– Это была отличная серия. Я уже был в ВХА. Мы здорово
подготовились и в Канаде играли на равных. Но в Москве сказался возраст, да и
русские не позволяли себе расслабиться. Впрочем, если б не этот канадский
судья, не засчитавший гол на последних секундах шестого матча, могли бы
вытащить серию.

– Как изменилась
Москва по сравнению с 1970-ми?
– Это абсолютно другой город. Во всем. Бывал в Югославии,
ведь мои корни оттуда. Ваша столица
краше. А Сочи – это какая-то сказка. Нас так тепло там принимали.