→  Почему «Спартак» не способен купить Неймара - «Футбол»

Леонид Федун Forbes на конкретных примерах подробно объясняет, что такое финансовый f air play в футболе. Условно говоря: как купить Неймара и не нарваться на санкции от УЕФА. Футбольный мир сходит с ума. «Манчестер Сити» тратит на оборону больше, чем правительства Боснии и Албании вместе взятые (почти €180 млн за четырех игроков), «Реал» готов заплатить за 18-летнего Килиана Мбаппе €180 млн, а звезда «Барселоны» Неймар делал все возможное, чтобы приблизить переход в «ПСЖ». Например, дрался на тренировке с одноклубником. Цена безусловного выкупа бразильца, оговоренная в контракте – €222 млн, напоминает издание. Это вдвое больше действующего трансферного рекорда – прошлым летом «Манчестер Юнайтед» выложил за француза Поля Погба €105 млн. Если какой-то клуб найдет у себя в кошельке нужную сумму, каталонцам останется лишь собрать Неймару чемодан – отказать они не имеют права. Правда, кроме трансферных затрат, нужно иметь в виду еще приличную зарплату (по данным Forbes, с июня 2016-го по июнь 2017-го Неймар получил в «Барселоне» $15 млн, в «ПСЖ» эта сумма увеличится минимум вдвое), подъемные лично бразильцу, чтобы он не сомневался, что делает правильный выбор, а также бонус отцу футболиста, который по совместительству является его агентом. Все вместе – около €300 млн. Но у главной организации, управляющей европейским футболом, сомнения останутся: УЕФА уже предупредил французов насчет возможного нарушения финансового fair play. Это правило было введено в 2011 году и подразумевает, что что клубы могут тратить не больше, чем зарабатывают. Чтобы не попасть под санкции, «ПСЖ», возможно, придется продать игроков на €110 млн. В другой ситуации парижане могли бы договориться о рассрочке платежа, но «Барса» не в восторге от идеи потерять одного из лидеров и вряд ли пойдет на уступки. Очевидно: когда в контракт Неймару вписывалась сумма отступных, никто не предполагал, что такие деньги в принципе можно заплатить. За попытку обойти правила финансового фейр-плей «ПСЖ» несколько лет назад уже штрафовали – спонсорский договор с Министерством туризма Катара (командой владеет инвестиционный фонд из этой страны) УЕФА расценил как завышенный. В итоге парижский клуб заплатил €60 млн, а его заявка на Лигу чемпионов была сокращена с 25 игроков до 21. Такой же штраф получил «Манчестер Сити», заключивший неправдоподобный 10-летний контракт с «Этихад» на сумму €400 млн. Как и в случае с «ПСЖ», связь арабских владельцев клуба с арабским спонсором была слишком очевидной. Инициатором введения ФФП был предыдущий президент УЕФА Мишель Платини. Когда механизм вступил в действие, совокупные убытки европейских клубов составляли €1,7 млрд. К 2015 году их удалось сократить на 81%. Но УЕФА обвиняют в том, что, решив одну проблему, чиновники способствовали росту неравенства: у маленьких команд просто нет возможностей для получения доходов на уровне грандов. А если не могут зарабатывать, то и тратить не могут. Простой пример: английский клуб в период с 2016 по 2019 год заработает на телеправах €141 млн за сезон (это в среднем), испанский – €64 млн. А многократный чемпион Голландии амстердамский «Аякс» в сезоне 2016/2017 мог рассчитывать только на €9,3 млн. В соответствии с правилом fair play, напоминает Forbes, каждый клуб, который добился права играть в еврокубке, должен доказать свою безубыточность, предоставив УЕФА финансовые отчеты за три года. Допустимый дефицит бюджета – €5 млн за отчетный период, но, если владелец готов покрыть траты из своего кармана, рамки составляют €30 млн. Лимит постоянно уменьшается, так что клубам желательно ориентироваться на нижний порог. А еще лучше – на доходы от телевидения, трансферов, продажи билетов и атрибутики, а также спонсорства и рекламы. К спонсорским контрактам с компаниями, связанными с хозяевами команд, УЕФА относится с подозрением. Все они проходят аудиторскую проверку, по итогам которой определяется рыночная цена сделки. В более поздней редакции появилось еще одно важное ограничение: вклад компании-спонсора (или нескольких, но имеющих отношение к одному владельцу или одной госструктуре) не должен превышать 30% от всех финансовых поступлений в клуб. Финансовый fair play входит в единую систему лицензирования – так же как и требования по развитию молодежи и инфраструктуре. Для оценки безубыточности создана специальная инспекция УЕФА, ее задача – изучать финансовые показатели клубов за расчетный период (те самые три года). Но предварительно участникам еврокубков необходимо получить лицензию национальной ассоциации. В 2014-м на этом чуть не погорел «Ростов». В том сезоне донской клуб сделал две громкие вещи: впервые выиграл Кубок России и был заподозрен в нежелании платить налоги. Несколько лет работники клуба получали зарплату в виде материальной помощи от различных региональных фондов. По документам футболисты играли за 15 000 рублей в месяц, а в реальности задолженность клуба по налоговым и страховым выплатам составляла около миллиарда рублей. Российский футбольный союз не стал дожидаться санкций УЕФА и сам закрыл «Ростову» дорогу в Лигу Европы. Защитника Виталия Дьякова это очень обидело. После матча за Суперкубок он спросил у президента РФС Николая Толстых: «Нам сниматься с чемпионата?» Но сниматься не пришлось. Более того, «Ростов» подал апелляцию в Спортивный арбитражный суд в Лозанне и вернул себе место в еврокубке, показав, что из любой ситуации есть выход. Самое суровое наказание для нарушителей финансового fair play – отстранение от турниров УЕФА. Это если не наблюдается положительной динамики. Но список тех, кому чиновники реально запретили участвовать в еврокубках, может взволновать лишь защитников слабых – грандов там нет. В 2012-м пострадала испанская «Малага», чей владелец Абдулла бин Нассер бин Абдулла Аль Ахмед Аль Тани забыл, что команду нужно содержать. Еще были литовский «Экранас», румынские «Клуж» и «Астра», турецкий «Бурсаспор»… Все подверглись санкциям за долги. Первым клубом, наказанным за несоответствие доходов расходам, стало московское «Динамо». Причем несоответствие было гигантским. За одно лето 2013-го московский клуб потратил на новичков €50 млн (без учета трансфера Александра Кокорина, вернувшегося в Москву быстрее, чем «Анжи» перевел за него деньги). Зарплаты четверых игроков «Динамо» вошли тогда в топ-5 российского футбола по версии Sports.ru: Кевин Кураньи – €5,7 млн, Александр Кокорин – €5 млн, Игорь Денисов и Юрий Жирков – по €4 млн. УЕФА отнесся к этому с подозрением: выяснилось, что спонсорский договор с ВТБ (он же главный акционер клуба) сильно завышен, а убытки «Динамо» составляют сокрушительные €300 млн при допустимых тогда €45 млн. Неэффективный менеджмент утянул «Динамо» в первую лигу, где о попадании в еврокубки уже не мечталось. Весной 2017-го клуб вернулся в элиту, его руководители отчитались, что «уладили вопросы по финансовому фейр-плей». Но слухи о долгах «Динамо» не отступают. К 2014 году УЕФА выработал механизм мировых соглашений, по которым клубы добровольно соглашались достичь безубыточности в будущем. От штрафов, правда, их это не спасало: «Зенит» в 2014-м заплатил €12 млн, «Рубин» – €6 млн, а «Анжи» – €2 млн. Среди тех, кто пошел на сделку, также «Краснодар», «Локомотив» и «Ростов». Донской клуб выполнил условия соглашения в прошлом году, наблюдение за остальными (кроме «Анжи») продолжается. Последним в списке «миротворцев» оказался португальский «Порту», чье соглашение с УЕФА охватило четыре сезона до 2021 года, в течение которых клуб должен выйти на приемлемые финансовые показатели: завершить 2017-й клуб с дефицитом не больше €30 млн, 2018-й – €20 млн, 2019 – €10 млн. При этом в сезоне 2017/2018 «Порту» сможет заявить на еврокубки не больше 22 игроков, в следующем – 23. Количество новичков в заявке тоже будет ограничено. Кроме того, клуб недосчитается €700 000 из суммы призовых, а в худшем случае размер штрафа возрастет до €2,2 млн. Подобные соглашение с УЕФА имеют еще 11 клубов. Для российских клубов финансовый фейр-плей почти всегда означает проблемы – пример «Динамо» заставляет их быть скромнее, а зарабатывать на уровне «Манчестер Юнайтед» (по данным консалтингового агентства Deloitte, €689 млн дохода за 2016 год) не получается. В топ-20 рейтинга самых экономически успешных футбольных команд, который ежегодно составляет Deloitte, из России попадал (дважды) только «Зенит». За 2015-й аналитики насчитали питерскому клубу €167,8 млн дохода (и это без учета трансферной активности), показатели 2016-го выросли до €196,5 млн. Цифры достойные, но о покупке Неймара, Погба или Мбаппе мечтать не приходится. У других российских команд доходы гораздо скромнее. К примеру, по данным сервиса «Контур.Фокус» выручка «Спартака» в 2015-м составила 4,7 млрд рублей (около €69 млн). В 2017-м «Спартак» впервые с 2001 года стал чемпионом страны и получил право сыграть в групповом этапе Лиге чемпионов, но этим летом клуб потратил на усиление лишь €1 млн (возможно, пока – трансферное окно в РФПЛ закроется 31 августа). Владелец команды Леонид Федун объясняет это необходимостью вписываться в рамки: «Куплю я игрока за €50 млн. И что дальше? Меня исключат из Лиги чемпионов? «Динамо» это уже проходило. Сейчас мои доходы совпадают с расходами. Любое увеличение трат приведет к тому, что баланс нарушится, и я тут же попаду под санкции. Все наши клубы попадали под штрафы, за исключением ЦСКА. И мы их платить не будем, потому что у нас все нормально. Но это наручники, которые нам придумал УЕФА», – жаловался Федун в интервью «Спорт-Экспрессу». В качестве оптимального пути развития для средних клубов владелец «Спартака» называет «Аякс», делающий ставку на собственную академию. Главный конкурент «Спартака» «Зенит» также стал развивать молодежный сектор (расходы на него финансовый фейр-плей не учитывает), но необходимость возвращения в Лигу чемпионов заставляет клуб тратиться (к концу июля куплены 7 игроков на €44 млн). Президент «Зенита» Сергей Фурсенко говорит, что ничего страшного: «Мы продали трех футболистов за €120 млн (летом 2016-го клуб покинули Халк и Гарай, а в январе